Aктрисa Кaринa ­Рaзумoвскaя   — o   друзьяx, бeстaктныx вoпрoсax и   o   тoм, кaк прoжить нeскoлькo жизнeй и   стaть сoвсeм другим человеком благодаря ­своим ролям.

В   одном из   своих прежних интервью ты   говорила, что можешь работать по   20 часов в   сутки. Это так?


Честно говоря, не   припомню такого, это скорее похоже на   выдумку журналиста. Никогда такого не   было. Однажды у   меня был съемочный день, который затянулся на   46   часов, и это было страшно. Это было на   проекте «Адъютанты любви». А   еще я   помню, как мы однажды зашли на   студию «Амедиа» с   Никитой Панфиловым, с   которым мы   тогда играли, и   была еще осень, а   когда вышли   — уже наступила зима. Мы   там дневали, ночевали, иногда спали по   два часа и   снова снимались без остановки. Мне   кажется, это нехорошо и,   безусловно, сказывается на   работе. Мой идеальный съемочный день все-таки длится 12–14   часов максимум. Когда ты   все еще можешь отдавать себе отчет в том, что ты   делаешь,   — роль ведь строится не   только на   эмоциях, это еще и   большая работа перед съемкой, актер должен находиться в   уме.

Какая из   ролей была самой сложной и   почему? А   какая стала самой любимой?


Самая сложная и   самая любимая на   данный момент   — моя Маша Прозорова из спектакля «Три сестры» Владимира Панкова. Спектакль получился, но   мне есть еще над чем работать. И   это самое интересное. Театр так устроен, что каждый раз, выходя на сцену, ты   продолжаешь работать над ролью.

Ты   веришь в   судьбу? И   как именно   — как фаталист, который уверен что от   нее не уйдешь, или скорее что все зависит от   пути, который выбираешь?


Безусловно, верю. И   как бы   это ни   было противоречиво, верю, что мы   сами   — властители своих судеб. Всегда можно что-то изменить в   своей жизни. Я   стараюсь жить сегодняшним днем и   исправлять то,   что в   нем меня не   устраивает, не   думая о   прошлом и   не   заглядывая в   будущее. Нужно делать так, чтобы именно сегодня ты   была счастлива, потому что ты   никогда не   знаешь, что с   тобой произойдет завтра. Здесь и сейчас   — самое важное.

Легко ли   ты   принимаешь решения? Маленькие, повседневные,   — что приготовить на   ужин, какое платье надеть, чем заняться. И   важные   — браться ли   за   новую роль? Что помогает, интуиция или логика?


По-разному. Я   знаю, что у   меня хорошо развита интуиция. Внутренний голос всегда нужно слушать, потому что иначе ты   потом будешь кусать себе локти и   думать: «Ну   я   же сразу это подумала, но   почему-то не   сделала». Но   я   довольно мнительный человек, сомневающийся. Я   стараюсь работать над этим, но   я   эмоциональна, и   меня всегда как-то… разбрасывает в   разные стороны. Хотелось бы   научиться слушать внутренний голос всегда, он   обычно во   всем прав.

Быстро ли   ты   сходишься с   новыми людьми, подпускаешь совсем незнакомых и открываешься или скорее выдерживаешь дистанцию?


С   одной стороны, я   довольно открытый человек. На   съемочной площадке я   обычно очень быстро нахожу общий язык и   темы для общения с   коллегами, но   это такая кратковременная история. Во   все, что глубже и   ближе,   — в   дружбу   — я   вхожу медленно, и   мой круг таких людей очень мал. Я,   наверное, в   личной жизни совсем не   публичный человек, и   меня устраивает, что людей, которые знают обо мне все, крайне немного.

Недавно одна знакомая актриса сказала, что сыграть драму гораздо проще, чем постельную сцену. Заставить себя заплакать можно почти что технически   — посмотреть на   яркий свет или подумать о   чем-то грустном. А   сыграть страсть с незнакомым человеком   — как, чтобы не   рассмеяться или не   зажаться мгновенно? Все так?


Для   меня нет разницы, играть драму или любовную сцену. Лоуренс Оливье спрашивал: «А   играть вы   не   пробовали?» Я   не   смотрю на   свет, когда мне нужно заплакать, и   не   представляю себе ничего грустного. Как у   Станиславского написано в   «Работе актера над ролью»: вера в   предлагаемые обстоятельства. Этому и   следую. Актер   — это в   первую очередь профессия, и   профессия эта заключается в   том числе в   управлении собственной психикой. Чем я   в   той или иной мере владею.  

Вообще мне кажется, что актеры   — это такие суперлюди, которые способны полностью контролировать себя и   свои эмоции. Как настроиться на   роль? И главное, как потом вый­ти из   этого состояния?


Безусловно, есть тяжелые спектакли, эмоциональные, после которых ты   долго отходишь. Если ты   несколько месяцев играешь какого-то персонажа, то   случается, что черты этого персонажа начинают переходить и   в   твою жизнь. К   сожалению, это такие издержки профессии. Со   спектаклями чуть проще   — там ты   три часа отыграла и   возвращаешься к   этой роли через несколько месяцев. А   в   кино ты   проживаешь одну и   ту   же   жизнь пять-шесть месяцев, включаешься психикой и   физикой в   нее. Если человек, которого ты   играешь, совсем на   тебя не   похож, то   он   оставляет в   тебе неизгладимый след. Та   же   Родионова (капитан полиции из   «Мажора».   — Прим. ред.) привнесла в   мой характер что-то такое не   мое, какую-то закрытость эмоциональную и   строгость. Этого во   мне никогда до   этой роли не   было. Но   я   именно их   теперь привношу в   другие роли и   в   кино, и   в   театре   — такой вот круговорот характеров и   нескольких жизней получается.  

А   в   обычной жизни быстро справляешься с   эмоциональностью?


Я   очень эмоциональный человек, никогда с   этим не   боролась и   не   буду. Когда тебе плачется   — надо плакать. Или смеяться, если смешно. Иногда, правда, ты   приходишь в   театр и   понимаешь, что в   зале ты   смеешься один, но   меня это совсем не   беспокоит.  

Этой осенью выходит новый сезон «Мажора»   — сериала, после которого, кажется, в   нашей стране не   осталось ни   одного человека, который не   знал бы   тебя в   лицо. Насколько легко принимать известность, насколько просто вообще быть, что называется, публичной персоной?


У   меня нет какой-то сумасшедшей популярности с   плачущими поклонниками. На   улицах часто узнают. Меня напрягает в   этой узнаваемости разве что некоторая бестактность   — многие люди считают, что если ты   живешь у   них в   телевизоре, то   они имеют право подойти, назвать тебя на   «ты», задать личный вопрос. А   потом, если ты   не   отвечаешь, они страшно обижаются. Но   если к   вам подойдет на   улице совершенно незнакомый человек и   задаст такой же личный вопрос   — разве вы   захотите на   него отвечать? Я   актриса, это моя профессия, но   я   такой же   человек, и   «прописка» в   телевизоре не   делает меня родственницей всех телезрителей.  

Благодаря съемкам ты   жила в   разных городах. Расскажи о   любимых?


Наверное, такой город   — это Киев. Он   очень похож на   Петербург архитектурой и   какой-то своей энергетикой. К   большому сожалению, в   текущей политической ситуации туда уже не   съездить, но   по   нему я   по-прежнему скучаю.

Каким мог бы   быть твой идеальный отпуск?


Это когда мы   с   мужем куда-то уезжаем. Обязательно в   отпуске нужно много ходить и   многое смотреть. Море, горы и   солнце еще должны быть. А   больше ничего не   нужно.  

Текст: Мария Атчикова


Фотограф: Николай Темников


Стилист: Лидия Кардава


Ассистент стилиста: Анна Евсигнеева


Визажист/стилист по волосам: Татьяна Коноплева


Продюсер: Дарья Редина

Благодарим за   помощь в   проведении съемки отель SWISSÔTEL КРАСНЫЕ ХОЛМЫ